Одним из особо поразивших меня событий во время похода, была встреча с моряками-североморцами, живущими в Снежногорске. Меня, наверное, уже трудно удивить или поразить чем-то эдаким, но встреча эта врезалась в память, как строка устава об обязанностях часового. Расскажу, как помню. Товарищи мои по походу может чего добавят.
Итак…
В один из вечеров перед выходом в море, мы собрались в гостинице Снежногорска, где нашли приют по приезду. Вера с Ритой жарили собранные накануне грибы, мы, соответственно, готовились их умять, а наш капитан Алексей, пригласил в гости своих товарищей по службе. Один из них ещё служит, носит погоны капитана первого ранга. Владимир нам потом здорово помог выбраться в море. То есть, и в разговоре, и в деле, оказался очень толковым человеком и доказал, что военный флот и сегодня имеет настоящих военморов.
Второй, Александр, уже отслужил, пенсионерствует. Но ходит в море, ловит рыбу. Причём - ловит, в смысле, добывает.
Разговор был застольный, катился под коньячок и водочку, под жареные грибочки, рыбку и крабов (то есть самых. что ни на есть настоящих, прошу отметить!). Местные северяне рассказывали, как ходят в море на своих моторках, как терпят поборы, как приходится выкручиваться перед всякой чиновной шелупонью. На вопрос, а сколько за раз они берут рыбы, нам ответили – тонны полторы. Причём сказано было совершенно спокойно, без привычных рыбацких закатываний глаз. В море ходят по декабрь, в разгар штормов, полярной ночи. Вы все служили в тех местах, и «прелести» Северов в этот период знаете. Повторюсь для тех, кто не понял с первого раза - в море, открытое, Баренцево, ходят на моторках, типа «Зодиак», а раньше и вовсе на «Прогрессах» или «Казанках»
Как-то, даже неловко стало тогда за пафос по поводу своего похода. Так вот, сидим, угощаемся, слушаем.
А Александр рассказывает, как однажды в недавние времена, он пошёл в море на рыбалку. Пошёл в район восточного Кильдина, к Сундукам. Дело было в ноябре. Плавсредством служила дюралевая лодка с одним подвесным мотором. Для повышения безопасности плавания во все полости были забиты пустые пластиковые бутылки.
- Кто из присутствующих посмеет сказать мне, что русский человек ленив и неумён?
- Какой заморский природный викинг додумается использовать, для улучшения мореходности, в полярном море пустую пластиковую тару?
С благодарностью слышу ваш однозначный ответ, мои товарищи по строю: никто, кроме наших моряков!
Однозначно, как любит выражаться наш всенародный юрист!
Но, к делу.
Наш герой начал «на поддёв» брать треску. Дело шло хорошо, но поскольку моряк он, настоящий, опытный, то заметил, что с норд-оста начинает задувать ветерок, да и появившаяся туча ничего хорошо не несёт. Ветер усилился до штормового практически мгновенно, на волне появились барашки. Что это означает, вы знаете, служили не в Петергофе. Ветер отжимал от берега в открытое море, Александр попытался, поставив лодку носом к волне, развернуться на скате этой волны и скатиться по её склону, тем самым развернув лодку в сторону берега.
Увы, он попал под гребень волны и случилось самое худое. Лодка перевернулась, рыбак оказался в ледяной воде. Понятно, что говоря «ледяная вода», я говорю о воде температурой в шесть градусов. Температура воздуха была 0 - +2С. «Купаться» в такой воде можно лишь пребывая в кошмарном сне.
Кое-как Александр умудрился забраться на бак лодки, что торчал из воды, благодаря пластиковым бутылкам в пустотах лодки. Он очень надеялся, что ветер внесёт его пролив между Кильдином и материком и прибьёт к берегу. Но по-видимому судьба решила, что проверила на прочность моряка ещё маловато – течение и ветер несли полузатопленную лодку мимо берега. Прямо в открытое море.
Знаете, попытался себе задать вопрос, что бы я делал в такой ситуации, не опустил бы руки, не запаниковал бы. Не знаю, не уверен!
Наш герой принимает единственно верное в этой ситуации решение: прыгает в воду, подныривает под борт и достаёт весло. А потом вновь взбирается на полузатопленную лодку и начинает выгребать к берегу. Рассказывая об этом, Александр заметил, что вода показалась ему гораздо теплее, чем пронизывающий и леденящий до каждой клеточки тела ветер.
Он грёб и не думал ни о чём. Просто знал, что из схватки человека и штормового моря будет один победитель, и очень хотел оказаться этим победителем. Но мало было оказаться на берегу. Берег Баренцева моря и в августе не очень-то гостеприимное место, а уж под ударом ноябрьского норда оказаться на берегу полярного моря промокшему и выбившемуся из сил человеку, дело не просто плохое. Печальное это дело. Итог, как правило, один. Не в пользу человека. Он прошёл ещё несколько километров до зимовья у ручья, где были люди. Он спасся, спас себя сам, и даже не схватил воспаления лёгких. Наверное, Арктика, хоть ей это вовсе не свойственно, решила отпустить этого смелого человека победителем. А точнее, он сам вышел победителем.
- Гвозди бы делать из этих людей, не было в мире бы ржавых гвоздей!
Надо сказать, что рассказывал Александр о своём случае очень просто, без похвальбы и особой гордости. А я, и сейчас, ощущаю пробегающий мороз по спине при одной попытке представить каково ему было там, в штормовом море!
Пожелаю ему и его друзьям удачи на море и на берегу. Пусть хранит их судьба! Они этого стоят.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
