|
Воспоминания о службе на острове Кильдин
1962-1969 гг.
Великоредчанин Станислав Чеславович
Осенью 1961 года на призывной комиссии спросили – где я хочу служить? – В стройбате. – А краснознаменном ансамбле песни и пляски служить не хочешь?.. Так я попал на службу в береговые ракетные части – в учебку в/ч 90055 мыс Фиолент в Крыму.
Сержанты запугивали, мол, самые нерадивые попадут на остров Кильдин, там узнаем по чем фунт лиха. И вот везут на север. Всех мучит вопрос – на Рыбачий или Кильдин? Если Рыбачий, то терпимо. А вот если Кильдин, то пиши пропало. Опасения подогревает сопровождающий сержант, вида пугающего, как будто специально подобрали. На голове проплешины, лицо в буграх, зубы редкие и длинные, торчат в разные стороны. Господи, неужели он с Кильдина?
Неделя в Экипаже, и вот мы погружены на пароход. Подняли во втором часу ночи. Вышел на палубу, высокий скалистый остров, мелкий моросящий дождь, сумрачное небо и противные крики бакланов. Господи, куда меня привезли!!! Грузовой шлюпкой «Дора» перевезли на пристань, погрузили в Урал, и машина поползла по извилистой дороге куда-то вверх. Подъем порою был так крут, что казалось вот-вот машина опрокинется либо на бок, либо назад. Но вот показались небольшой поселок. Машина повернула влево, вдали увидели постройки и через 10 минут мы выгружаемся.
Нас ждали. Сержанты разместили в кубрике по койкам. Потом повели на камбуз. Оказывается, нам приготовили ужин. Еда по качеству и по количеству была на высоте. Кто-то спросил – это специально для нашего приезда приготовили?.. Сержант ответил – да нет, это обычная норма. Настроение сразу поднялось: раз такой хороший и плотный харч, то служить можно. Спали до 11 часов дня.
Удивляло то, что сержанты обращались с нами, молодняком, как с писаной торбой. Им надо было успеть подготовить нас, как свою замену, после чего им дембель. Тут уже не до давления, свое отдашь, лишь бы быстрее молодого матроса обучить. Первое впечатление от позиции ракетной батареи тоже было приятное: недалеко от казармы, под землей, сухо, чисто, и значительно теплее, чем на верху. И все же это не по тундре бегать. Меня зачисли в пост предварительной подготовки. Быстро дали звание мл. ефрейтора, то ли мл. сержанта (уже точно не помню), назначили командиром отделения ППП.
Командиром полка был подполковник Иванов, а командиром дивизиона майор Кривозубов. По виду цыган, в курилке на гитаре выдавал зажигательные цыганские песни, в общем, был веселый мужик.
Запомнилось. Неожиданно объявили боевую тревогу «готовность № 1», а потом по громко говорящей связи объявили – в связи с блокадой США Кубы, вооруженные силы СССР подняты по боевой тревоге. На годков (дедов) было страшно смотреть. Они побледнели, осунулись, тряслись губы. В глазах страх и растерянность. Понять их можно было, их дембель накрылся медным тазом. А вообще-то страшно было всем, особенно в первый день объявления тревоги. Мы понимали, в случае ядерного удара по нашей позиции - полметра бетона и столько же земли над головой - нас не спасут. Спали и питались на боевой позиции. На второй день немного отлегло: раз американцы не ударили в первый день, то когда все вооруженные силы СССР в боевой готовности, вряд ли они осмелятся начать войну. Через три дня все закончилось. Через некоторое время в часть прибыли ребята, бывшие во время Карибского кризиса на Кубе, и они рассказали, что с ними было на Кубе. Все были переодеты еще в море в гражданское, документы изъяты. Сначала был кайф: горы апельсинов и других фруктов, красивые тотально доступные кубинки. В первый день приезда ребята ехали на машине и по дороге к ним подсела молодая кубинка. Мгновенно сняла трусики и дала всем. Ребята, конечно, были по этому делу голодные и кончили сразу. Пропустив всех, кубинка сказала: «Янки – хорошо, а русские…» и скривила презрительно личико. Но ребята при такой доступности баб быстро пришли в норму. Кубинки даже выкрадывали матросов для порки. Видимо, русские парни им понравились. Но с началом блокады этот кайф накрылся медным тазом. Связи с СССР не было, радиостанция Свобода, Голос Америки на русском языке не были слышны. Они ничего не знали, что происходит в мире. Была команда – если американцы вторгнуться, убегайте в горы, и ни за что не признавайтесь, что вы - русские. Им было намного страшнее, чем нам в СССР. Американцы хорошие психологи. Сам самолет выкрашен в белый цвет, а все подвесное вооружение: ракеты, бомбы, контейнеры с напалмом в красный цвет. Ракета на позиции, рядом матрос со взрывателями в руке, готовый по команде ввернуть их в боевую часть. А на него пикирует самолет со всеми этими смертельными красными штучками и один Бог знает, сбросит летчик бомбы или нет. В штаны от страха накладывали и матросы и офицеры.
Через несколько лет, когда я уже был командиром центрального поста 2-й стартовой батареи, во время учений Северного флота, на посту находились офицеры из Москвы и корреспондент газеты «Красная звезда». Корреспондент спросил старшего из них: «Верно ли, что начнись война с американцами во время Карибского кризиса, то мы не победили бы их?». Ему ответили: «Американцы набили бы нам морду, даже без применения ядерного оружия». В это же время Фидель Кастро был в СССР и выступая в Мурманске, на всю страну сказал: «Я клянусь, ни одной советской ракеты, ни одного советского солдата не было на территории Кубы». И я понял, в политике врут все, даже Фидель.
Те учения проводил, если не ошибаюсь по давности лет, маршал Москаленко. Наш дивизион дожжен был стрелять двумя ракетами. Команда «Стреляет первая батарея». Затем «Старт!». Ракета пошла. Ждем… попали или нет?... По громкоговорящей связи объявляют: «По сообщению радистов, ракета в луч не вошла, по прямой ушла и упала в море». Командование замерло - попасть в цель хотя бы одной ракетой. Как говориться 50 на 50. Не похвалят, но и не поругают. Команда «Стреляет вторая батарея». Это уже мы. Старт и наша ракета пошла. Радисты кричат – пошла по лучу на цель. Ожидание… вдруг крик- ура! Попали! Всеобщее расслабление … и вдруг громкоговорящая связь выдает «Маршал Москаленко объявляет командованию и всему личному составу воинской части благодарность за отличную стрельбу!». У всех отвисла челюсть …Как? Ведь одна ракета даже в луч не вошла и упала в стороне от целей… Но скоро все разъяснилось. Целей была куча. Вторая ракета ударила по мачтам и тому что там висело для увеличения отражающей способности, крылья и сам планер остался на этой цели, а боевая однотонная часть вылетев из планера по инерции пролетала дальше и ударила в борт другой цели. Маршал Москаленко был крутой мужик. Стартовали две ракеты и есть две дырки. А то, что авиаторы докладывают иное, так у них в авиации всегда бардак. Так мы получили благодарности, а командование звания и ордена. В завершение учений технари должны были провести имитацию пополнения боезапаса – учебную ракету перевести на другую батарею. Ракеты подняли и… тельфер (подъемное устройство) вышел из строя. Ракета упала на тележку и в боку появилась огромная вмятина. Спасло то, что все проверяющие ушли с позиции в штаб, обмывать успешную стрельбу и завершение учений. Командир дивизиона майор Кривозубов строго предупредил: «Если хоть один вякнет об этой аварии, того он сгноит». Технари за ночь выправили. Что могли; что не смогли зашпаклевали. Никто не проговорился. Майора Кривозубова уважали. Да и командира полка подполковника Иванова мы очень уважали, и было за что.
Подполковник Иванов говорил: «Если по уставу матрос прав, я всегда буду стоить на его стороне». Это он подтверждал делом. Приведу два случая.
Идя из поселка в часть, он увидел в стороне матроса с 50-литровой молочной флягой. Ума большого не надо, чтобы догадаться - бидон с бражкой. Он погнался за этим матросом. А кто служил на Кильдине, знает каково это бежать по качающим плиткам песчаника. Иванов был хорошим спортсменом, гонял матроса примерно с час, но так его и не догнал. Решил, быстренько вернуться в часть, всех построить и обнаружить беглеца. Но беглец тоже был не дурак. Быстро спрятал бидон и в часть. Успел к самому построению. Подполковник Иванов проходит по строю, внимательно вглядываясь в лица. А вот и он беглец. Еще не успел отдышаться. Иванов посмотрел на него и скомандовал – два шага из строя. Тот вышел. Иванов – Смирно! За отличную физическую подготовку объявляю благодарность! Беглец – Служу Советскому Союзу. Скомандовав «вольно», Иванов не скрывая, все рассказал: как он, отличный спортсмен, не смог догнать матроса с 50-литровым бидоном. Ведь если бы бидон был пустым, матрос его бы бросил. Вот такую физическую подготовку и должен иметь советский матрос.
Второй случай. Во время пролета американских спутников, всякая связь запрошена. И вот во время такого запрета матрос радист вышел открытым текстом в эфир. Что тут началось. Собрали комсомольско-партийное собрание, загнали весь дивизион. Каждый из выступающих изгалялся, как мог. Так прошло часа два. Наступила очередь командира полка Иванова. Тот скомандовал – Матрос такой-то встаньте (фамилию матроса не помню). Тот встал. Иванов взял минутную паузу, молчит. Все затаились – ну сейчас врежет на полную катушку, а тот матрос думает- Господи, отправят в Полярный на губу, а там и летом колотун. Как же пронесли лишний теплый тельник… И в полной тишине зала голос Иванова: «За то, что вы беспрекословно выполнили приказ командира, объявляю вам 10 суток отпуска с выездом на родину». Матрос от неожиданности завалился на бок, отпуск в то время получить было ох как сложно. Все от неожиданности замерли, в голове одна мысль, господи, что сейчас будет. А Иванов, хороший актер, снова выдержал большую паузу и обратился к собранию с вопросом: «Кто приказал матросу во время запрета выйти открытым текстом в эфир? – пауза – Командир! Честь и хвала матросу, что он, не задумываясь, выполнил приказ командира. За это и поедет в отпуск. А вот за то, что командир дал такой приказ, мы с него спросим. Но не в этом кругу». Вот за такого командира мы были готовы глотку перервать любому.
Проходя службу на острове Кильдин, я даже не думал, что служба на Севере так глубоко войдет в мою жизнь, изменит ее, наполнит чем-то важным и превратит в мужчину. Приобретенные на службе знания позволили мне на гражданке не бедствовать - иметь 400-500 руб. в месяц. Мне раз пять снилось, что меня опять призвали на Кильдин, то по ошибке военкома, то я сам добровольно завербовался, и приехал на Север с женой. Наверное, мы русские, действительно пришли с Севера, поэтому он нам так люб, и нас снова с Юга тянет на Север.
В заключение хотелось бы отметить одно чудесное место на острове, о котором никто не сказал ни слова. Если с Верхнего поселка идти на Северный маяк, то при спуске к маяку в ложбине на высоте 80-100 метров идешь по галечному прибою а 2-3 вала. Но обкатанная прибоем галька в несколько уровней на высоте 80-100 метров обозначает единственное – когда-то океан был выше на 80-100 метров и это сохранилось на острове Кильдин.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
