Моего кота, Томаса, я купил у одной супружеской парочки с Восточного Кильдина за три рубля, цену, надо сказать, чисто символическую. Ни с кем из тамошних офицеров я, разумеется, знаком не был. Правда, один раз двое «восточных» приезжали к нам на станцию, оба были в шарообразных спецпошивах, в шапках на глаза, и у оного, кажется, были усы, что у Эдуарда Николаевича, нашего комбрига, очень не приветствовалось. Мы, помнится, пожали руки и тут же друг о друге забыли, что, конечно, неправильно, если посмотреть из дня сегодняшнего. Но тогда так навсегда и разошлись, не запомнив, ни лиц, ни имён. Зато наш начальник штаба прекрасно знал всех с Восточного, поскольку сидел на острове уже более шести лет. Кота я заполучил, кажется, в мае или конце апреля. Начальник штаба послал за мной дневального, и я явился к нему в ДОС. Тот сидел в комнате с «продавцом» кота и пил чай. «Продавец» был босой, в светло-голубых кальсонах и в очень несвежем нательном белье. Мой приятель из Полярного, где я частенько бывал в командировках, молодой лейтенант Шура Якимчук, учил меня, небабника совсем, что идя к женщинам необходимо надевать кальсоны. Мол, когда рассупонишься, то сразу видно, что ты человек серьёзный, а это, несомненно, очень привлекает и привязывает. Но применительно ко мне такой подход от прибывшего не сработал, и я только смутился от внешнего вида своего «продавца». Хотя он, наверное, просто решил основательно подсушиться. Компанию «кальсонам» я не составил и сразу прошёл на кухню, где хозяйничали женщины – жены начальника штаба и моего кальсонника. У последней я и попросил кота. В чём здесь заключалась бестактность, я не понимаю до сих пор. Начальник штаба объяснил мне своё неудовольствие якобы моей «патологической тягой к бабам», «кальсонам» же не понравилось моё невнимание к его персоне и полное отсутствие «мужской солидарности». Но всё это было не так важно, главное, что я заполучил кота. Возможно, супружеская пара после и пожалела, что отдала кота в такие ненадёжные руки, какому-то питерскому хлыщу, неженке и легкотруднику. Думаю, что со стороны я таким и казался, хотя и не был ни легкотрудником, ни неженкой, тем паче никаким питерцем, поскольку в Питере только закончил вуз, а предыдущий мой адрес был точно такой же, как и у большинства офицеров: «не дом и не улица, – короче, – Советский Союз». Уверен, что если бы моего Томаса не съели крысы, я бы обязательно взял его с собой в Ленинград. Как решаются такие вопросы, я уже тогда хорошо знал. Ведь мы в ответственности за тех, кого приручаем.
|