Остров Кильдин

Все правильно, Василич, конечно зам.комбата. Это у нас зам. по вооружению,и я по привычке написал, а должности так и были плюс старшина.

_________________
Николай Савицкий, Кильдин-Восточный, в/ч 70148, 6 зрдн, "ВОЗВРАТ" 1978-1984

Николай, здраствуй. Парфенову от меня передовай огромный привет ну и привозможности Алиеву. Про Сергея ты прав его фамилия Ефименко. Фотографии пока не получатся, в компьютере пока еще новичок, постигаю азы, в скором времени сделаю.

[b]Николай, здраствуй. Парфенову от меня передовай огромный привет ну и привозможности Алиеву. Про Сергея ты прав его фамилия Ефименко. Фотографии пока не получатся, в компьютере пока еще новичок, постигаю азы, в скором времени сделаю.
ОК

_________________
Николай Савицкий, Кильдин-Восточный, в/ч 70148, 6 зрдн, "ВОЗВРАТ" 1978-1984

Кильдинцы,поздравляю всех со Святой Троицей, удачи и благополучия вам и вашей семье.

О службе на Кильдине, о людях, с которыми там столкнула жизнь и о том времени,что оставило в душе неизгладимое впечатление»
Дорогие Кильдинцы. Спустя 40 с лишним лет, когда времени прошло достаточно, чтобы оценить и проанализировать прошедшее, хочу поделиться с вами самым сокровенным, что испытал тогда я, 19-ти летний молодой солдатик, попав на о. Кильдин, что лежало до сих пор глубоко в душе. И может быть, так и осталось все там, если бы не этот сайт и не эта возможность обо всем вам рассказать. Я о таком и мечтать не мог, думал, что, так во мне всё и останется.
А сейчас по жизни выяснилось - "Кильдин Жил, Кильдин Жив, Кильдин Будет Жить!!!"
Я опубликовал на сайте несколько солдатских зарисовок и событий, участником в которых мне довелось побывать за 3 года службы. Судя по ответам, они вам понравились. А теперь хочу попросить, чтобы каждый из вас, будь он солдат или матрос, сержант или старшина, прапорщик или мичман, офицер или старший офицер, носящий почетное звание «Кильдинец» хотя бы для себя, ответил на вопросы: «Как он попал на Кильдин? Как об этом узнал, вспомнил бы, что чувствовал момент прибытия на Остров». Вспомните и, если захотите, то поделитесь со всеми. Это относится и к гражданскому люду. Вот Николай Савицкий уже вкратце описал свое впечатление о том, как "любовно" его встретил Кильдин.
А вот как это случилось со мной - солдатом срочной службы с июня 1965 по июнь 1968 г.
Свои воспоминания я буду выкладывать по частям, чтобы спокойно мог вспомнить прошлое и пережитое, и чтобы вы, если захотите, могли обсудить и высказать свое мнение по той или иной проблеме, а может что-то и дополнить и подсказать для «Истории о. Кильдина»
Как попадали служить на Кильдин в 60-тых годах? Я повествую только о военнослужащих ПВО. О моряках судить не берусь, но твердо уверен, у них всё было, как всегда, на самом высоком уровне. Возможно, матросов предварительно обучали в какой-нибудь специальной Кильдинской школе типа «Юный Моряк - Кильдинец», а офицерам Адмирал Флота СССР предлагал на выбор, либо орден Ленина, либо службу на Кильдине и они, конечно же, выбирали Кильдин. Наши же офицеры ехали по замене или на замену, с одного места службы на другое, подчас вместе с семьями, даже не представляя, что их там ждет. Во всяком случае, такое мнение я неоднократно слышал от офицеров на Кильдине, под горячую руку «славивших» руководство ПВО. Родина приказала - котомки на спину, жену под ручку, если есть дети, то их в охапку и вперед, защищать небо Родины! Правда, имели за это заслуженные и неплохие дополнительные финансовые льготы, и срок службы был тогда, год за полтора. Для курсанта же, если на небе звезды располагались как-то по-особенному, эта весть была полной неожиданностью, и такой "терпила" летел сизым голубем на остров прямо из военного училища. За время своей службы, тех, кто приехал служить добровольцем, я не встречал, а так же пожелавших продлить там свой срок. Повторюсь, говорю только за 60-тые годы. Сверхсрочников в расчет не беру. Тут или чистый финансовый расчет, или просто им ехать было некуда после срочной.
С солдатами было проще. Привезли, выгрузили в Полярном, поднатаскали недели за три в карантине. Присяга. Потом, всех построили и, поделив на равные части, разогнали по «точкам». Кому «малина», кому не очень. Уже в карантине ,нерадивых новобранцев сержанты - наставники пугали отправкой на Кильдин, если будут плохо относиться к службе. И многие из этих раздолбаев уже вспоминали стихи из курса средней школы типа :"Во глубине Сибирских руд...", представляя Кильдин местом вечной ссылки, от куда нет возврата. На деле же на Кильдин поехали служить те солдаты, кто всего лишь оказался в строю при распределении в том месте, где по счету закончилась одна «точка» на отправку, (может быть даже гораздо хуже Кильдина. Типа Кувырка или Чалмпушки. На них, в отличие от Кильдина, соседей – моряков не было, и не к кому было обратиться за помощью, да и так «за жизнь побазарить». Все там варились в собственном соку и одиночестве. Вокруг, на многие километры голая лесотундра с росомахами - это такое дикое, одинокое, злобное и коварное животное. Ей пугали солдат, заступающих в караул, и даже есть одна байка об этом

Этот снимок мне прислал мой Питерский годок. Он очень завидовал, что я попал служить на Кильдин)
и начался отсчет служивых на остров. А самых «мудрил» могли отправить служить в нормальные места типа«Мишуково»,«Росляково» или «Сафоново». Но служить в Полярном, командир части полковник Витюк питерских ребят не оставлял, ну не по душе ему были «Питерцы».
Правда, были исключения по попаданию служить на Кильдин. Прибывшему в 1966 году хлопцу - мусульманину в карантине Полярного сразу сказали, что его место на Кильдине и только там. И действительно он очутился летом того года у нас на Восточном Кильдине в дивизионе, где затем служил свинарем и был этим очень доволен. А всему виной была его фамилия - Ишкильдин. Так что ему на роду был прописан для службы Кильдин и только Кильдин, причем для любых родов войск, куда бы его не призвали.
Я оказался в числе тех, кто стоял при распределении в шеренге, на том месте, для которых и прозвучало это страшное, как нам внушали, слово «Кильдин!» Пока отобранные были все вместе, не было ни страха, ни волнения, во всяком случае, внешне это никак не выражалось. Хотя, если честно, то у меня в душе стало немного тоскливо, и где-то подспудно мучил вопрос: «Почему я-то?!» Возможно, и у остальных было так же. Но виду никто не подавал, держались даже с какой-то мальчишеской бравадой, мол, Кильдином нас не запугать, нам всё «похрен – дым»! А дальше просто. Погрузили на МБМ 79 (даже номер запомнил) , при части были свои плавсредства: два МБМ-а №№78 и 79, два МАБ-110, один РК-30, и повезли по «точкам». Сначала попрощались с годками на Большой Волоковой, (та, что напротив Полярного), затем на Сеть-Наволок и напоследок на Кильдин. (Пока ехали до точек, все сидели в трюме судна, наверх запретили высовываться , поэтому и прощались с пацанами внизу). Когда остались одни Кильдинцы, то естественно захотелось посмотреть, куда нас везут и что это за остов. Выбрались наверх (кстати, никто потом и не ругал нас за это) и я впервые увидел Его Величество Кильдин. Мое первое впечатление осталось в памяти на всю жизнь. Наше судно подходило к нему, и он выглядел как-то очень загадочно и сурово. (Мне, на встрече Кильдинцев-Питерцев, лично сам товарищ Мантула торжественно приколол на грудь памятный значок, на котором изображено начало о. Кильдина – мыс Бык, и стояла надпись, называющая среди прочих, Кильдин - «Крейсером», название очень меткое и похожее). Теперь я понимаю, что тогда для меня остров действительно выглядел, как какой-то мощный корабль, стоящий на вечном приколе. Затаив дыхание, я молча смотрел на него. В мыслях 19-ти летнего мальчишки, т.е. меня, возникло даже что-то наподобие стихов - примерно таких, (Жалко, что тогда не записал):

«Кильдин, остров еле заметный на карте.
Скалистый, суровый, открытый ветрам
На нем характер закаляют как в Спарте!
Ведь служба солдата не легкая там»…..

(а Бог его знает, какая она там будет эта служба?)

( Этот снимок я скачал из Интернета. Очень похож на то, что тогда увидел)


Высадив на берег Западного Кильдина половину солдат, мы, попрощавшись с ними, двинулись на Восточный

(Продолжение следует)

Продолжение

Населённый пункт «Кильдин - Восточный», когда нас высадили на причале, показался мне какой-то, давным-давно
позаброшенной и нежилой деревенькой. Старенькие дома, покосившиеся поломанные заборы. Кругом ни души,
горы мусора. Армией даже не пахло.


Хотя, как в последствии выяснилось, на мысе Могильном зданий и строений было, по Кильдинским меркам, довольно
много . И жизнь, в свое время, на нем протекала достаточно активно. От той жизни остались жить три, в прошлом
рыбацкие семьи. Функционировали небольшой магазинчик, да школа 4-х летка, в которой училось пяток ребятишек
из нашего гарнизона. Вначале 66 года и это было ликвидировано.Семьи вывезли на Большую Землю, магазин и школу
закрыли. Отдельно, как «тополь на Плющихе», выделялось одноэтажное светлое кирпичное здание, построенное
видать совсем недавно (на снимке самое левое). Был слух, что из него осуществлялся контроль над всеми

подводными лодкам Северного Флота. (Может, конечно, это и брехня.)
Прибывший за нами солдат Михаил Иванов, как в последствии, оказалось, он был секретарем Комсомольской
организации Технической батареи. Питерец. (Мишка! Ау! Где ты сейчас?!). Спросил наши фамилии.
Выяснилось, что все Архангельские ребятишки идут в дивизион, а Питерские, в том числе я, к ним
в тех. батарею. А служить мы будем вон там, на верху, куда нас сейчас и отвезут.
Дорога от всех волнений и переживаний пролетела быстро и не заметно и вот он -
Гарнизон ПВО в\ч 70148 Кильдин-В, где нам предстояло прослужить 3 года!

(Николай Савицкий, видишь, у самого правого барака дверь с торца. У нас там был магазинчик,
а для тебя за ней оказалась отдельная Кильдинская квартира. Даже в страшном сне я не мог бы себе
представить, что в таком малюсеньком, холодном закутке, смогут поселить семью офицера. Где даже
продавщица жаловалась на плохие условия для работы. Она всегда, даже летом, торговала там в теплой
куртке и валенках. Это место похоже скорее на «губу» для отсидки, чем на жилое помещение,)

Положа руку на сердце, гарнизон произвел на меня просто удручающее впечатление. Кругом стояли здания
барачного типа, выглядевшие так, как если бы жить и служить в них предстояло не на холодном севере,
а на жарком юге. Ничего капитального. Уже после выяснилось, капитальные теплые здания и ангары
предназначались только для ракет и обслуживающей их техники. Для этого была даже построена своя
отличная кочегарка. А людей - военных, судя по всему, не ставили ни во что. Хрен с ними, пускай мерзнут
и терпят, лишь бы ракетам было комфортно. "Людишки" дело временное, отслужили свое, «дебельнулись»
или заменились в другие места, а ракеты это дело капитальное и вечное. Так очевидно думал какой-нибудь
военный "стратег-мудрец" из руководства, развалясь в тепле на мягком кресле.
А то, что, если людей не будет, ракеты эти будут простым и никому не нужным военным хламом, это,
очевидно, ему в «репу» не приходило. И с таким отношением пришлось сталкиваться неоднократно.
На форуме Кильдина, это меня особенно поразило, я узнал, что ни в 70-тых, ни в 80-тых ничего в гарнизоне
не менялось, как с начала 60-тых было построено, так и оставалось всё, вплоть до сноса.
А я был на «сто пудов» уверен, что да, трудно было в 60-тых, но уж в 70-тых, а тем более дальше и ближе
к коммунизму, все сделают, чтобы служба в ПВО на Вост. Кильдине не была, сравни подвигу, как мне удалось
случайно услышать в 67 году в разговоре от членов комиссии из политотдела армии. И в этом были уверены все
солдаты, с которыми я служил на Кильдине.
А оказалось, что ничего не делалось и не собиралось делаться для нормальной службы (ну, хотя бы для офицеров)
И если в отношении солдат, можно еще найти какие-то оправдания ( срок службы стал 2 года, а значит
и терпеть стало на год меньше), то улучшить жилищные условия для офицеров и их семей, где были
еще и дети, должны были сделать в обязательном порядке. Ведь не на каторгу же они ехали, в конце-то концов!
В Полярном нашли же финансы для постройки к концу 1965 года нового штаба с капитальной казармой, кочегаркой,
суперсовременной столовой, где были даже паровые котлы, для приготовления пищи. Кто не знает, раньше штаб
бригады, казармы батареи управления, хозвзвода находились на скалистой площадке в бухте Палой.
Казармы были примерно такие же как на Кильдине, да и на других точках то же - тонкие и щитовые.

А теперь, как с жилищным вопросом обстояли дела у наших соседей – моряков. На том же форуме в разделе «Кильдин
сегодня», показаны фото брошенных казарм для матросов и жилых зданий для их офицерского состава. Причем,
очень много современных зданий стоит построенных и так же вынуждено брошенных на Нижнем Кильдине. При мне,
в 60-тых годах их еще просто не было.
Можно сделать однозначный вывод, что строил и много строил Северный Флот для своих моряков. По-хорошему
можно позавидовать им, в каких условиях, по сравнению с нами солдатами, жили и служили они.
Во всяком случае, видна забота командования о своих подчинённых, создавая нормальные условия
для службы .Здания либо кирпичные, либо крупнопанельные. Очевидно специфика морской службы,
сложившаяся с незапамятных времен, какая-то особенная, а от сюда и взаимоотношения между моряками
отличаются от других родов войск. Даже «Сайт Кильдина» создали именно моряки.
И, хотя через службу в ПВО на Кильдине прошло очень много военного люда, причем грамотного, толкового,
инициативного, как среди офицеров, так и солдат, но их на сайте общается практически единицы. Напрашивается
вывод – какая служба была у людей, такое и отношение их к ней. Спустя много лет и вспоминать о ней им,
очевидно, не хочется. Все равно, что сыпать соль на раны. (Если ошибаюсь, то с удовольствием извинюсь!)
И по отношению друг к другу у моряков видно отличие, на зависть другим. Настоящая Морская Дружба
для них не пустое слово. Это все может прочувствовать каждый, по манере их общения на сайте.
Даже разговор между собой интересен и специфичен, какая-то морская «феня» не каждому понятная.

Но всё это мне еще ожидало узнать впереди, а пока я в одиночестве подходил к входу в тех. батарею.
(Мишка, свалил, махнув рукой куда идти, а мой годок пошел искать гальюн - прихватило живот).


(Продолжение следует)

Привет всем!! Когда мы приехали на Восточный, то 2-х этажный дом еще был и также в нем был магазин. Потом с 79-по 81 г. Стройбат (как у нас их называли, веселый батальон) начали строить погранзаставу, они жили в этом доме. Это было, действительно кино, т.к. , это была целая эпопея! Они ставили брагу в огнетушителях ( я поняла, что Кильдинской подготовки у них не было) и была велика смертность.. Василич, я видела ваше фото, Восточный выглядел ну чуть ли не столицей. Помните дом деревянный, возле залива? Он сгорел в 85 году в марте (там жили смена с «Чайки» (морская авиация_). Что у них там произошло никто не знает, но вместе с домом сгорел мичман Стручков. Ой, это было очень страшно, когда его выносили.

Здравствуй Аннушка. Большое спасибо за твой рассказ о последующей жизни Восточного Кильдина. Самую последнюю информацию о службе и жизни там, я получил в 1970 году от тех солдат, кто тогда дембельнулся, был из Питера и знал меня.
На следующий год поедем на Кильдин, а там на месте прикинем и вспомним что было. Так что, если желание не пропадет, готовся.

Продолжение

Войдя в помещение, похожее на прихожую, в которую выходило несколько дверей (прямо одна, справа и слева по две), я в растерянности и удивлении остановился. Справа от входа у тумбочки сидел дневальный в этакой непринужденной позе, вытянув ноги, низко наклонив голову, так, что лица не было видно, и читал книгу. На плечи был накинут "спецпошив", на ногах почему-то были валенки. На меня не обратил ни какого внимания. После Полярнинской дисциплины, то, что увидел, меня просто обескуражило. Пока я раздумывал, что делать, из помещения, дверь которого была напротив вышел солдат, спокойно посмотрев и кивнув мне ,скрылся за дверью, слева от меня. То, что это был солдат, сомнений не было, но возраст?!! Мне, 19-тилетнему парню, он показался древним стариком.
Тут же справа из другого помещения вышел ещё один солдат, почему я подумал, что тоже солдат, потому что он был в кирзовых солдатских сапогах, в солдатских х./б галифе, а сверху была накинута черная куртка без погон, возрастом примерно одного с предыдущим. О ,Боже,, подумал я, что же тут солдаты вечно,
что ли служат или служба на Кильдине так старит?! Не ужели и я буду таким через 3 года. "Дружище» - обратился
я к остановившемуся рядом и смотрящему на меня солдату-ветерану: "Мне нужен командир батареи. Где его найти?".
Секунда паузы, солдат сначала посмотрел себе куда-то вниз под ноги, очевидно осматривая себя как бы со стороны и затем, подняв глаза, строго, сказал: "Я, боец, и есть командир батареи - капитан Хомутский, а вы очевидно наше новое пополнение. Добро пожаловать к нам на службу." Тут же предложил мне подождать в канцелярии (комната от куда он вышел), мол, скоро придет замполит, тогда и решим, что дальше делать, где и кем будете служить. Обескураженный чередой быстрых явлений, я осмелился спросить:"Товарищ капитан, а кто тот человек, что зашел вот в эту комнату?" Комбат открыл дверь в помещение, куда зашел первый солдат (а может и не солдат, я был сбит с толку, коли офицеров от солдат ни чем здесь не отличить). Помещение оказалось умывальником. «А, это Дед»: как-то равнодушно сказал он, те самым ещё больше укрепляя мою веру , что тут служат все такие.
(О солдате Микурове Валерии, по прозвищу «Дед» рассказ будет потом отдельно)
А вскоре появился офицер, что офицер, понял по офицерской фуражке, но почему-то в резиновых сапогах. Да и дневальный встал с табуретки. Это и оказался замполит ТБ - ст. лейтенант Яшин. (В последствии выяснилось, он предпочитал носить вместо офицерских кожаных, резиновые сапоги). У меня имеется единственная фотокарточка Яшина, которую он мне подарил на прощание, когда переводился на другое место службы.

Мы втроем зашли в канцелярию. Там без всяких предисловий замполит нарисовал на листе бумаги символ 2-х электродной лампы и спросил: «Что это?» Я ответил: «Диод». (Все-таки за плечами 10 классов и курсы операторов РЛС от Военкомата) Переглянувшись с комбатом, Яшин сказал, как отрезал: «В первое отделение на КИПС». Хорошо это или плохо, что такое КИПС, не объяснили. Я решил, что уже пора приступать к службе и спросил: «Можно идти?». Но Яшин, положив мне руку на плечо, как-то очень по-граждански, с теплотой в голосе и на «вы» спросил: «А что еще можете?». И видя мою растерянность, задал как бы наводящий вопрос: «Ну, рисовать можете?». Я, обескураженный такими вопросами (ведь зелёный салага, только-только очутился на Кильдине) и чего угодно ждал, но не такого, подумал, что если скажу, НЕТ, то вдруг пошлют ещё куда по-далее. Поэтому осторожно сказал: «Ну, так чуть-чуть» (я очень любил черчение, и в аттестате по этому предмету, у меня стояла «5») «Хорошо»,- сказал Яшин: «Ракету нарисовать сможете?» И не давая мне опомниться, открыл сейф, достал от туда какую-то книжку, и, раскрыв её, положил передо мной. На раскрытой странице была изображена ракета, а ниже напечатано пояснение к рисунку. Но что меня особенно поразило, так это то, что на странице сверху стоял гриф : «Совершенно секретно». Вы наверняка поймете состояние 19-ти летнего мальчишки, которому чёрти что говорили в карантине о Кильдине, приехав, увидел реальных, на много старше себя солдат. Офицеров, которых от солдат практически было не отличить. И вдруг, мне по нос суют какую-то страшно секретную книжку, и просят от туда срисовать ракету. Что делать, как поступить?

Страхи мои оказались напрасными. Оказывается, замполит собирается переделать на современный лад Ленинскую комнату, т.к. она является не только лицом Батареи, но и лицом Замполита. Для этого, среди прочей наглядной агитации, он уже три дня пытается изобразить ракету ПВО. Во мне он видит своего помощника и на меня очень надеется. «Не подведи, солдат»- сказал Яшин. После этих слов, успокоившись, я скорее перечертил, чем срисовал, изобразив, как мог, эту ракету. Не знаю, как она выглядела со стороны, но Яшин был в восторге. «Завтра с утра оформляете Ленинскую комнату!»- опять сказал он , как отрезал. И посмотрев на комбата, добавил: «Комбат не возражает». Последний солидарно кивнул. Вот так, совершенно неожиданно, моя служба началась не с карабином СКС и не в КИПСе, куда меня определил тот же замполит, а с
карандашом и кистью, не с работой на позиции ТБ, а с оформления Ленинской комнаты. Причем я этого совсем не хотел, но на всё была воля замполита ст. лейтенанта Яшина


(Продолжение следует)

Василич, даешь продолжение!!!!!!!!!!!!!!!

_________________
Alexx Ромашка

Уважаемый Олег Василич! С большим волнением читаю Ваши воспоминания. И мыслями - в те далекие годы. Очень точно Вы все описываете, и главное правдиво. Спасибо, ждем продолжения!!!

_________________
Николай Савицкий, Кильдин-Восточный, в/ч 70148, 6 зрдн, "ВОЗВРАТ" 1978-1984

Спасибо, браты, за добрые слова!
Я продолжаю:


Продолжение.

О батарейных художествах

За три года службы мне пришлось два раза художественно оформлять Ленинскую комнату, так как за это время сменилось два Замполита. У каждого из них было свое представление об этом «небогуугодном» заведении, и у каждого был свой эстетический вкус. А так же два раза пришлось разрисовывать наше спальное помещение или по-морскому кубрик.
С Ленкомнатой было проще, особенно второй раз. Узнал, что у соседей- моряков, которые нам давали воду, есть эпидиаскоп. Попросил нашего нового замполита ст. лейтенанта Ваню Халоима, съездить к ним и взять на прокат этот агрегат.
Кстати, так уж почему-то тогда сложилось, именно их мы называли моряками, а моряков с «Ромашки», называли просто и любовно - «Ромашкой», кем бы они там не были, от матроса до офицера. Так и говорили: Пошли к Феде «Ромашке». Очевидно, здесь была какая-то духовная близость и соседское единство. Ходили в гости друг к другу. Чего греха таить, бывало и поддавали втихаря вместе. И всегда знали, что откликнуться они на нашу армейскую нищету, своей помощью. Даже морскую форму померил единственный раз в жизни именно на «Ромашке», когда пришли в гости к земляку одного из наших солдат.


К сожалению, земляков с Питера в то время на «Ромашке не было».
Ну, так вот, с эпидиаскопом, оформление Ленкомнаты завершил буквально за неделю, и она приняла лицо нового Замполита с моим камуфляжем.


Со спальным помещением было интереснее. Оно по внутреннему расположению, было достаточно уютным. Кровати располагались в два ряда перпендикулярно северной и южной стене, которые имели по два окна. Места было предостаточно, поэтому 2-х ярусных кроватей не было. По центру от двери шел широкий проход, который упирался в глухую стену, где стоял наш телевизор

Так вот, в середине каждого лета старшина батареи Веня Куимов, затевал косметический ремонт этого спального помещения. Из-за ПВОшной нищеты и отсутствия материалов, ремонт был, как правило, легкий с подмазыванием и подкрашиванием. Для покраски стен Веня, летом 65-того, толи украл, толи выменял на что-то несколько банок водоэмульсионной краски, какого-то желтоватого цвета. Это «Слоновая кость», гордо доложил он комбату. Этой «костью» и покрыли стены спального помещения. Тут случилось непредвиденное. У нас на Восточном неожиданно появился командир бригады полковник Витюк. Машина посланная его встречать на причал, привезла комбрига к нам в гарнизон. Но вместо того, чтобы идти с комдивом в штаб, он бодро поперся к нам в батарею (очевидно, что-то перепутал). В батарее, как я уже говорил, шел косметический ремонт, и порядка не было, а точнее, кругом был обыкновенный строительный бардак. Увидев в окно Витюка, наш Веня чуть не наложил от страха в штаны. Сам Витюк, по натуре был очень жестким человеком, не прощающим ошибок и державшим в страхе своих офицеров
Но природная мужицкая смекалка выручила старшину, схватив одну из банок «Слоновая кость», он плесканул этой краской на пол около входа, создавая вид трудовой активности и как бы в этом пылу, махая кистью, не замечал никого кругом. Но, на всякий случай, крикнул, чтобы все лишние свалили из батареи через окна.
Бодро входит Витюк и натыкается на разлитую по полу краску. «О, да у вас тут ремонт! Молодцы! Своими силами его осуществляете! Хвалю старшина!» - радостно произнес полковник. Веня от этих слов потерял даже голос. Только руками разводил. «Ну, что же покажите-ка мне ваше спальное помещение»- продолжил Витюк и открыл туда дверь. А за дверью у стены стоял Мишка Иванов, наш Комсомольский Генсек. Выскочить со всеми через окошко он не успел, т.к. держал в руках две бутылочки с разноцветной гуашью, для каких-то своих нужд.
Услышав, что комбриг входит в кубрик, он скорее инстинктивно, чем осознано, обмакнул два своих пальца в эти баночки и стал по чистой, недавно покрашенной стене делать сведенными вместе пальцами мазки через равные промежутки. Показывая этим, что он здесь неслучайно, а что-то типа местного дизайнера. Витюк, увидев эти художества, неожиданно восхитился этим пейзажем и опять стал хвалить старшину, а заодно и Мишку. Какие здесь служат молодцы и с какими минимальными затратами наводят уют в казарме. Еще немного повосхищавшись, но отправился в дивизион. Веня Куимов был счастлив и, ласково посмотрев на Мишку, сказал: «Ну что, корреспондент, дави и дальше своих клопов по стене!» У него эти сдвоенные мазки ассоциировались с размазанными клопами, которых, очевидно, по жизни он надавил предостаточно.
Вечером комбат перед строем объявил благодарность обоим. И обязал Мишку продолжить эту настенную живопись, раз от неё комбриг без ума.
Вот таким я и увидел наш кубрик, когда первый раз вошел в него и услышал про эту историю..

Прошел год. К этому времени Мишку Иванова забрали в политотдел штаба бригады инструктором по Комсомолу. Меня же, после его же рекомендации, единогласно избрали на его место главным «комсомолистом» батареи.
Близился очередной ремонт. Веня, помня, как им восхищался Витюк, вызвал меня в канцелярию. «Ну, что корреспондент?», строго спросил он меня : «Каких клопов в этот раз будем давить?». «А нахрена нам клопов. Давайте товарищ старшина придумаем что-нибудь новенькое» - предложил я. Куимов, уверовав в свой эстетический дар, меня поддержал. «А, хрен с ним! Давай!» Конечный вариант художественного оформления кубрика выглядел так.
Через всю северную и южную стену, из дальних верхних углов в противоположные нижние углы, пересекая по два окна, шла полоса в виде зигзага молнии красного цвета и шириной в три пальца. Сверху над ней всё было закрашено синим цветом, а снизу зелёным. Прямо, напротив входа, глухую стену покрасили желтым. (только таких цветов и смог достать краску Веня) А по этому желтому фону на глухой стене я нарисовал вазы с цветами и листьями. Вид в кубрике стал миленьким и домашним, скорее похожим на какое-то провинциальное кафе, чем на солдатскую казарму. Кроме всего, сделали отдельное помещение для библиотеки батареи, а то книги до этого хранились в каптерке.
Наведя везде марафет, с замиранием сердца, стали ждать приезда полковника Витюка.
И вот этот миг настал. В сопровождении комбата и конечно же Вени Куимова, комбриг появился
у нас. Батарея сверкала чистотой и порядком. Похвально отозвавшись о новой библиотеке, проследовал в кубрик. Веня на всякий случай приотстал. (А вдруг Витюк любит только вид давленых клопов) Войдя в кубрик, полковник всплеснул руками и восхищенно воскликнул: «Ах, как красиво, ах, вы молодцы!!» У Вени сразу отлегло от сердца, и он гордо выступил вперёд. Он опять был в героях и купался в лучах славы!

Минул еще один год. Старшина просто изнемог от желания в очередной раз довести комбрига до восхищения. «Ну, Олег Васильевич,(ко мне теперь обращались только так) что будем рисовать на этот раз?», уважительно спросил он меня тоном профессионального художника-передвижника, уже, очевидно, представляя себя мэтром по отделке армейских помещений. Я, как художник художнику, предложил ему слева от входа изобразить картинки из Военно-Спортивного Комплекса (ВСК), справа картину какого-нибудь северного пейзажа. А на центральной стене ракету 13Д на пусковой установке. Времени до Дембеля было около 2-х месяцев. Рисуй - не хочу! Комбат с замполитом, уверовав в то, что художественный вкус старшины совпадает со вкусом командира бригады, сразу же дали добро. Свой замысел я успешно претворил в жизнь.
Через полтора месяца я демобилизовался, поэтому реакции полковника Витюка на это свое художество так и не узнал. Но очень хотел верить, что награда все-таки нашла своего героя и грудь старшины Вениамина Мифодиевича Куимова, за все эти художества, в конце концов, украсилась каким-нибудь почетным орденком, или, на худой конец, крепким рукопожатием и сладким поцелуем комбрига! Тогда было модно мужикам целоваться.



Продолжение следует.

Зачитался............

_________________
Alexx Ромашка

Продолжение



О воинской дисциплине

За время моей службы сменилось два командующих ПВО. Маршал Судец сдал свой пост генералу Батицкому. А в нашей батарее, за это время, сменилось 4 комбата. И у всех отношение к воинской дисциплине было разное. Но если при Батицком изменение коснулось только руководство, выразившееся в том, что на Кильдин стали чаще ездить всякие проверяющие комиссии. (Если честно, то каких-либо существенных изменений, после их отъездов, никогда не было видно. Приехали, потрындели, уехали и опять тишина).
Смена же комбатов, происходящая у нас на глазах, по-разному влияла на нашу дисциплину.
Первый комбат, с которым, слава Богу, я начал свою службу, капитан Хомутский, был высококлассным военным специалистом, интеллигентным и милейшим человеком. Шел последний год его службы на Кильдине и он особенно не закручивал солдатам гаек, понимая специфику солдатской службы. При нем одна из поблажек была такая, что дневальные могли не стоять, а сидеть около тумбочки. Комбата, за такое нестандартное отношение , боготворили, но, тем не менее, службу несли очень хорошо. В казарме все блестело и ни одного, за время службы комбата, ЧП не было. Во время приезда на Кильдин и в частности к нам на батарею всяческих комиссий, солдатами делалось всё, чтобы комбата не подвести и не подставить, а проверяющие были бы довольны положением дел.
Прощались с ним, когда он «сваливал» с Кильдина в декабре 66 года, как с родным батькой.

Второй комбат не оставил о себе вообще ни каких воспоминаний. По внешнему виду, как сегодня сказали бы, был какой-то
"прибацанный". Ходил с растерянным видом и все произносил одну и ту же фразу: "Нет, так не пойдет ". Недели через две, не попращавшись, куда-то внезапно исчез, а вместо него приехал третий комбат.

По его лицу видно было, что это хронический алкоголик и неврастеник. Мы между собой решили, что его сослали к нам за какую-то провинность, хотя эта провинность читалась у него прямо на морде. Продержался у нас меньше недели. Буквально где-то на четвертый день ворвался к нам вечером в спальное помещение, когда мы тихо и мирно смотрели телик. Был в крепком подпитии. Выключив телевизор и достав свой пистолет, стал нам угрожать, что за неповиновение ему, он имеет право расстреливать всех без суда
и следствия. Хотя с нашей стороны неповиновения никакого и не было. Ребята 64 года призыва, которые шли уже по третьему году, таким поведением комбата, который был без году неделя на Кильдине, страшно возмутились и разозлились.
Кончилось дело тем, что этого алкоголика скрутили, пистолет отобрали и, дав пинка под зад, выкинули из казармы. Пистолет, делегация из трех наших сержантов, отнесла командиру
дивизиона с сопроводительным рапортом. На следующий день, когда комбат протрезвел и, вспомнив, что случилось, прибежал в батарею. Со слезами стал умолять отдать ему оружие, обещав пересмотреть свое поведение и отношение к солдатам. Узнав, что его пистолет
находится у комдива, побежал к нему, очевидно, то же просить прощения. От п/полковника Будтуева третий комбат к нам уже больше не вернулся.

А денька еще через три приехал ст. лейтенант Гордеев, наш четвертый и мой последний комбат, с которым я и прослужил до самого ДМБ.
С таким комбатом можно было служить. Он был обыкновенный строевой офицер. Во всем он знал меру и лишнего не требовал. Знал, что и как спросить с солдата, опираясь на Устав, а вот возможности излишне расслабиться, солдату не позволял. Через полгода Гордееву присвоили звание капитан.
Но карьерного роста, у этого, в общем-то, неплохого офицера, не получилось.
После демобилизации нашего года призыва, произошло на батарее 2 ЧП со смертельными исходами.
В конце лета 68 года погибли два солдата (утонули в одной машине), а спустя короткое время, погибли
еще три солдата. Была устроена коллективная пьянка, и они отравились, выпив по дурости антифриза,
слитого с одного из тягачей, стоящих на «Ромашке». Поверив кому-то, что моряки заправляют в виде охлаждающей жидкости в свою технику чистый спирт. Гордеев был снят с комбатов.
Узнав в последствии об этом, мне по человечески было его жаль. Все-таки где-то не доглядел на стыке этих массовых демобилизаций. Когда вчерашний салага, вдруг неожиданно становится Крабом.

Офицеры Технической батареи. Май 1968 года



(слева на право)
1. Зам. нач. 1-го отделения ст. лейтенант Купрайшис
2. Командир батареи капитан Гордеев
3. Замполит ст. лейтенант Халоим
4. Нач. 2-го отделения лейтенант Иванюта

(Продолжение следует)

Олег Васильевич !
Нет слов.....Большое спасибо за правду-матку и ,не побоюсь этого слова, гениальную Повесть о Кильдине и солдатской жизни на нем.

Удивительно, но вот эти нюансы службы очень даже подходят и под мою службу на Зап.Кильдине. Те же проверяющие, командиры хорошие и не очень, друзья-моряки, казарма, стенгазета-ленкомната-телевизор, убогий быт и маленькие радости....
Ничего не меняется и все один хлеб жевали и лямку тянули все и во все годы на острове, а в целом и во всех,наверное, ВС СССР.

Даже история про пистолет !!! У нас такая же примерно была!! Только отдали годки ПМ капитану П., немного пошутили и отдали и без последствий для нормального в целом мужика.

....
Бог мне таланту не дал, а ведь можно было бы также прописать о жилье-былье....
А с другой стороны, чего писать-то ? Василич за всех за нас напишет, а мы подпишимся под каждым его словом.




А это прямо не знаю, что и сказать !!? Апофеоз!! Васильич тут похож на (почему-то) английского матроса (вероятно аристократическими чертами лица ), выброшенного после кораблекрушения (скорей всего с китобоя) на Кильдин, обогретого,одетого,накормленного кильдинскими аборигенами и принятого в их дружную семью...

_________________
в/ч 81389
май 1979 - июнь 1981 гг